Я больше поддерживаю связь с Лэндоном. Он чувствовал себя ужасно тем утром, когда все мне сказал. Он пришел в комнату Хардина извиниться передо мной, но нашел только одинокого и злого Хардина. Лэндон сразу позвонил мне, умоляя меня вернуться и позволить ему объяснить, но я заверила его, что он был прав и мне нужно отдалиться на некоторое время. Как бы я хотела поехать в Нью-Йорк с ним, мне нужно было вернуться туда, где началось падение моей жизни и начинать все заново, в одиночку. Напоминание Лэндона, что я не являюсь частью их семьи больнее всего. Это заставило меня чувствовать себя нежеланной, нелюбимой, и непривязанной к чему-либо или кому-либо. Я чувствовала, что это была только я, одинокая, блуждала вокруг, пытаясь зацепиться за всех, кто примет меня. Я стала слишком зависимой от других и потерялась, желая большего. Я ненавидела это чувство. Я ненавидела его больше, чем все остальное, и я понимаю, что Лэндон сделал это заявление со злости, но он не ошибся. Иногда гнев прорывается в события, но оказывается побуждающей силой, оказывается верным.

- Мечтая, ты быстрее не соберёшься. -  Моя мать подошла ко мне и тянет за верхний ящик моей шкатулки. Положив пару мелких гвоздиков с маленькими бриллиантами на мою ладонь, она сжимает ее.

-  Одень эти. Будет не настолько плохо, как ты себе представила. Просто держись спокойно и не проявляй слабость. - Я смеюсь над ее попыткой меня утешить и застегиваю вторую сережку.

- Спасибо. - Я улыбаюсь своему отражению в зеркале. И она, будучи Кэрол Янг, предлагает, чтобы я убрала волосы с лица, добавила больше помады, и надела каблуки повыше. Я любезно благодарю ее за советы, хотя я не следую им, и молча благодарю ее снова, когда она не продолжает давать их и дальше.

Моя мама и я на пути к отношениям, о каких я всегда мечтала. Она поняла, что я женщина, молодая, но способная на принятие собственных решений. И я учусь понимать, что она никогда не намеревалась стать женщиной, которой она является сейчас. Она была раздавлена отношениями с моим отцом много лет назад, и она никогда не оправлялась. Она работает над этим сейчас, параллельно со мной.

Я была удивлена, когда она сказала мне, что встретила кого-то и уже несколько недель в отношениях.

Самым большим сюрпризом было то, что человек, по имени Дэвид, не юрист, не врач, и не ездит на элитном автомобиле. Он владеет пекарней в городе, и он смеется больше, чем кто-либо, кого я  когда-либо встречала. У него есть десятилетняя дочь, которая любит мерять мою одежду, хотя она и слишком большая на нее, и позволяет мне практиковать мои навыки макияжа и парикмахерского мастерства на ней. Она милая девочка по имени Хизер, ее мать умерла, когда ей было семь. Большим сюрпризом стало то, как хорошо моя мать с ней сладилась. Дэвид пробуждает что-то в моей матери, чего я никогда раньше не видела, и я обожаю, как она смеется и улыбается, когда он рядом.

- Сколько у меня времени? -  Я поворачиваюсь к маме, игнорируя то, как она округляет глаза, когда я выбираю обувь на низком каблуке. Я уже на грани нервного срыва; последнее, что мне нужно сейчас - высокие каблуки.

- Пять минут, если хочешь приехать пораньше, а я знаю, что ты хочешь.- Она качает головой, и переносить свои длинные волосы на одно плечо. Это удивительный и воодушевляющий опыт -  наблюдать, как моя мама меняется, как разбивается камень, и как она становиться более теплой версией себя. Ее поддержка приятна - особенно сегодня - и я благодарна, что она не слишком много говорила о моей поездке на церемонию.

- Я надеюсь, пробок не будет. Что, если там авария? Два часа езды могут легко превратиться в четыре часа, и платье помнётся, а мои волосы собьются и… - мама наклоняет голову набок.

- У тебя все будет хорошо. Ты слишком зациклилась на этом. Теперь, накрась губы и езжай.

Я вздохнула и сделала, как она сказала, надеясь, что все пройдет так, как запланировано. Хоть раз.

Глава 65

ХАРДИН

Я застонал, глядя в зеркало на себя в уродливом черном костюме. Я не пойму, почему я должен носить это дерьмо. Что плохого в моей обычной одежде на церемонии? Мои джинсы и футболка все равно черные и отлично подходили бы по цвету под их костюмы.

- Самое дерьмовое дерьмо которое я когда-либо носил в этой жизни. - Карен закатывает глаза.

-Ой, да ладно. Просто один раз надень его и все.

-Беременность делает тебя еще менее сносной, -  дразню я, и делаю шаг назад, пока она не настучала мне по голове.

- Кен уже с девяти утра в Колизее. Он будет так горд, видеть тебя на сцене и в этом костюме. - Она улыбается, ее глаза становятся влажными. Если она опять начнет плакать, я свалю. Я буду просто медленно выходить из комнаты и надеяться, что из-за слез, она меня не увидит.

- Ты говоришь так, словно я собираюсь на выпускной, - ворчу я, одергивая дурацкую ткань, которая липнет к моему телу буквально везде.

Мои плечи затекли, голова просто чугунная, грудь сжимает в предвкушении. Не из-за церемонии или диплома - мне пофиг на все это дерьмо. Меня гложет волнение от того, что она может быть там. Тесса-единственная причина потащиться на этот праздник идиотов, она является той, кто убеждал меня пойти и кто обманул меня. И если я знаю ее так хорошо, как думаю, то она будет свидетелем триумфа. Хотя ее звонки стали все реже и реже, а ее СМС практически ни о чем, она придет сегодня.

Спустя час, мы паркуемся возле Колизея, где проходит церемония. Я согласился позволить Карен сесть за руль только после того, как она сто раз поговорила об этом. Я бы предпочел сам вести машину, но она цепкая в последнее время.

Я знаю, что она пытается компенсировать отъезд Тессы, но ничего не восполнит эту пустоту. Никто никогда не сможет представить, как много Тесса для меня значит; она всегда будет частью меня.

Все, что я делаю, каждый день с тех пор, как она покинула меня, это то, что будет лучше для нее. Я завел несколько новых друзей - хорошо, два друга. Люк и его подруга Кейси мне ближайшие, у меня есть друзья, и они хорошая компании.

Ни один из них не заливается бухлом, и они наверняка никогда не мечтали об этом - тратить свое время на дерьмовые вечеринки со ставками и раздеванием.

Люка я встретил  во время моей еженедельной сессии с доктором Чан, профессионалом в области психического здоровья. Люк тоже посещает его.

Ладно, не так; он мошенник, я плачу $100 в час, чтобы выслушать мои разговоры о Тессе в течение двух часов . . . но это помогает мне чувствовать себя лучше, это хорошо, иметь возможность с кем ни будь поговорить обо всем дерьме, что твориться у меня в голове, он порядочный и он слушает меня.

- Лэндон просил передать, что он очень извиняется, что не смог быть здесь. Он очень занять в Нью-Йорке, -  говорит мне Карен пока паркуется.

- Я обещала ему, что буду много фотографировать.

- Ура. - Я строю рожу, и мы с Карен вылезаем из машины.

Здание переполнено, сиденья наполнены гордящимися родителями и родственника. Я киваю Карен, когда она машет мне со своего места. В том, чтобы быть женой Кена есть преимущества, я думаю, смотря как она усаживается в первом ряду.

Я не могу не попытаться найти Тессу в толпе. Но половину людей вообще невозможно различить из-за слишком ярких прожекторов.

Даже не хочу знать, во сколько эта помпезная церемония обошлась университету. Найдя свое имя в план рассадки гостей, я улыбаюсь сварливой женщине, которая отвечает за размещение.

Она хмурится, предполагаю потому, что я не приходил на репетицию. Но, действительно, насколько сложным может быть это дерьмо? Сиди. Имя назовут -  иди. Берите бесполезный кусок бумаги. Возвращайся назад. Садись себе и ковыряйся в носу.

Конечно, когда я сажусь на свое место, пластиковые сиденья неудобные и парень рядом со мной потеет, как шлюха в церкви. Он ерзает, напевая себе под нос и покачивая коленом.

Я почти хочу кое-что сказать, пока я не осознаю, что я делаю то же самое, за исключения чертового потения. Я не уверен, сколько часов прошло - кажется, четыре - когда наконец-то мое имя назвали.